Позвольте выдать застарелую военную тайну, которая перестала быть тайной не только для многих граждан России, но даже для нашего Верховного главнокомандующего. Если допустить, что от него, Владимира Путина, этот факт долго-долго скрывали военные финансисты, то вот, наконец, ему все как есть рассказала невоеннообязанная женщина. Депутат Госдумы от Республики Коми Тамара Кузьминых после ряда запросов письменно сообщила Владимиру Владимировичу, что в архиве Центробанка России хранятся 2 миллиона 600 тысяч невостребованных вкладов. На них — деньги солдат Великой Отечественной войны, погибших и ныне здравствующих. Деньги эти (зарплата военнослужащих) исправно перечислялись на счета с 1942 года. Солдатские рубли в тайне хранят уже 70 лет, и тому, кому удастся в законном порядке получить их (хотя бы без процентов), впору будет вручить медаль «За взятие вклада».

Михаил Черепанов ищет не только пропавших солдат,  но и их деньги

Хазип Садыков владеет сберегательным билетом отца

Вклад Антонины Заикиной превратился в 3 копейки

Депутат Кузьминых написала президенту, и в то же время в «Новую газету» пришло письмо заведующего Музеем-мемориалом Великой Отечественной войны в Казанском кремле Михаила Черепанова. Михаил Валерьевич, известный поисковик, кропотливо занимающийся военной историей, уже второй год мобилизует жителей Татарстана на получение тех солдатских вкладов. Он активно распространяет информацию о солдатских деньгах, помогает наследникам оформлять запросы в полевое учреждение «Красноармейское». Представьте, так до сих пор и называется это подразделение Центрального банка РФ, которое умело держит оборону. Оно не отрицает, что лицевые счета хранятся в архиве, но о размерах вкладов никому ничего не сообщает. Тут мало предоставить свидетельство о браке с погибшим или свидетельство о том, что тот является вашим отцом. «Красноармейское» желает иметь дело только с нотариальными конторами «по месту открытия наследства» — места, откуда человек был призван в армию.

— Доказать, что ты — наследник, очень трудно, — поясняет Михаил Черепанов. — Добиваться признания прав наследника приходится в судах. При этом нередко судьи либо разводят руками, либо заявляют, что для получения информации о вкладе военнослужащего его наследниками необходимо постановление правительства или Указ президента России.

Совсем безнадежно обстоят дела с наследниками солдат, пропавших без вести. Пока владелец вклада числится пропавшим без вести, получить деньги может только он сам. То есть чего опасается банк? Выдаст он вклад солдата наследнику, а тут заявится 100-летний вкладчик и скажет, что он выбрался, наконец, из лесной и болотистой местности и ему как раз нужны деньги, чтобы привести себя в порядок и приодеться. А у нас миллионы пропавших без вести — выходит, только и жди сюрпризов.

На вопрос: «Получил ли в наши дни хоть один человек наследство по солдатскому вкладу?» — Черепанов отвечает, что иногда только слухи доходят, что кому-то это удалось, а подтвержденных сообщений нет.

— Я считаю, что Центробанк должен был сам разыскивать родственников погибших, подобно тому, как это делала в советские времена инюрколлегия, которая помогала гражданам СССР получить наследство от иностранных родственников, — считает Михаил Валерьевич. — В случае же с вкладными книжками солдат все наоборот. Несмотря на то что был приказ замнаркома обороны СССР генерала Хрулёва от 14 июля 1942 года, в котором говорилось, что вместе с извещением о смерти бойца в областной военкомат по месту жительства семьи солдата должны были выслать и расчетную книжку, родственники погибших сами ищут информацию о зарплатах красноармейцев.

Кстати, что это были за зарплаты? С 1942 года Госбанк СССР начислял каждому рядовому фронтовику по 10 рублей в месяц, лейтенанту — 200 рублей. Тем, кто старше по званию, — еще больше. Есть сведения, что начислялись и премии: за сбитые самолеты или подбитые танки противника. Все это шло на сберегательный билет, который, как на нем написано, следовало «бережно хранить». Где хранились эти билеты, никто не знает. Видели ли вы хоть одного участника войны, который вернулся бы домой со сберегательным билетом в кармане гимнастерки?

Мне удалось взглянуть на «Сберегательный билет по специальному вкладу», отыскав обладателя столь редкого документа. Билет бережно хранится у 79-летнего казанца Хазипа Садыкова, сына погибшего в ноябре 1943 года рядового бойца 3-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта Юсупа Садыкова. Хазип Юсупович объясняет, как диковинный билет оказался в селе Измери, где жила семья воина. Оказывается, документ прислал еще во время войны некий земляк отца. При этом земляк интересовался в письме, жив ли отец. То есть, похоже, Юсуп Садыков передал билет земляку и просил в случае чего отослать его родным.

«В случае чего» на войне происходило каждый день, а бойцы, видимо, больше не встречались, и земляк решил, что пора отсылать билет. Действительно, было пора. Третья гвардейская в ту пору преследовала по запорожской слякоти отступающую 6-ю армию генерала Шернера и выходила к Днепру. Бои шли кровопролитные, и уцелеть, отбивая танковые атаки противника, было мудрено. Рядовой Садыков погиб близ хутора Шевченко. Похоронен он в селе Чапаевское в братской могиле вместе с 622 бойцами.

Казалось бы, бесспорная ситуация. Солдат не без вести пропал, есть извещение, и известно место захоронения. Есть наследники, и документ у них на руках. В нем четко написано, что остаток вклада — 92 рубля 69 копеек. Здесь же указано, что по вкладу начисляется 3 процента годовых. Не сразу поймешь, сколько тут денег в пересчете на нынешние, но почему бы не расписаться в получении? Может, хватит на какой-нибудь сувенир в память об отце…